Что разместили французы на колокольне в 1812. Как наполеон пытался взорвать кремль. Большой Кремлевский дворец

В эти дни ровно 200 лет назад наполеоновские варвары совершили одно из своих самых страшных злодеяний в России - подрыв святынь русской столицы.
Перед уходом из Москвы Бонапарт отдал изуверский приказ: заложить пороховые заряды и взорвать исторические здания в Московском Кремле. Исполнение поручено маршалу Мортье. Шесть взрывов один за другим прогремели в 10 часов утра 23 (11) октября. Ими были разрушены Арсенальная, Водовзводная и частично Никольская башни, сильно пострадали прилегающие к ним стены Кремля, Арсенал и Грановитая палата. Большинство сооружений в Кремле разрушить, все-таки, не удалось, благодаря тому, что начался сильный дождь, и потому, что жители Москвы успели в последний момент потушить многие уже зажженные фитили. Но кремлевскую звонницу с большими колоколами спасти, все-таки, не удалось. Взорванная звонница рухнула, а многоярусная Ивановская колокольня устояла ().
Приказ Наполеона Рибуассьеру уничтожить Покровский собор на Рву выполнен не был: французы увлеклись в нем грабежом, но Торговые ряды по обе стороны Красной площади они взорвали (отсюда).

Так выглядел Московский Кремль после освобождения города:

Изуродованная Никольская башня Кремля:

Колокольня Иван Великий со взорванной звонницей:

Унося ноги из России, "император французов" напоследок ещё приказал взорвать древнюю Смоленскую крепость. Как и в Москве, по счастию, большая часть её уцелела, но несколько башен были уничтожены взрывами безвозвратно.
В последующем в нашей стране сложилось несколько романтизированное восприятие войны 1812 г. с каким-то снисходительным отношением к французским захватчикам. Историческая правда, однако, состоит в том, что их поведение в России мало чем отличалось от поведения гитлеровцев. Массовые расстрелы мирных жителей, разнузданные грабежи и мародёрство, целенаправленное осквернение святынь. Конские стойла в русских храмах даже гитлеровцы не устраивали, по крайне мере, в таком массовом порядке. А французы устраивали. Даже в Успенском соборе Москвоского кремля. Этот исторический факт нашёл отражение на известной картине Верещагина:

В историческом исследовании Александра Попова "Французы в Москве в 1812 году" приведены факты кощунственного отношения наполеоновских войск к русским святыням. В некоторых монастырях (Петровском, Даниловом) были устроены бойни; бойня была устроена и в церкви Вознесения у Серпуховских ворот. В Петропавловскую церковь в Лефортове помещали быков, в Троицкой в Сыромятниках стояли лошади. В храмах Спаса на Бору и Николы Гостунского находились склады овса, сена и соломы для лошадей Наполеона. В Успенском соборе вместо паникадила были водружены весы, на которых взвешивали выплавленное золото и серебро из награбленных церковных и других сокровищ; на иконостасе написали: 325 пуд серебра и 18 пуд золота. Тут же стояли плавильные горны и были устроены стойла для лошадей (

Почти два столетия неприметное озеро в Вяземском районе Смоленской области приковывает внимание историков, учёных и... кладоискателей. Здесь покоятся несметные сокровища, вывезенные Наполеоном из Москвы. По крайней мере, так утверждали французский генерал де Сегюр и английский романист Вальтер Скотт.

19 октября 1812 г. «великая армия» Наполеона покидала разорённую Москву. За войсками тянулись бесконечные вереницы повозок, доверху забитые награбленным добром. Впоследствии чиновники русского МВД подсчитали: французы захватили в Москве 18 пудов золота, 325 пудов серебра, множество церковной утвари, драгоценных камней, старинного оружия, мехов и т.п. Сняли даже позолоченный крест с колокольни Ивана Великого и двуглавых орлов с башен Кремля. Самую ценную добычу Наполеон, разумеется, оставил себе, разместив в «золотом обозе» под охраной гвардии. Но до Парижа трофеи не добрались - исчезли.

В 1824 г. французский генерал де Сегюр опубликовал мемуары. Вряд ли бы кто помнил о них сегодня, если бы не одна фраза: «Пришлось бросить в Семлёвское озеро вывезенную из Москвы добычу: пушки, старинное оружие, украшения Кремля и крест с колокольни Ивана Великого». Сегюру вторит Вальтер Скотт в биографии Бонапарта: «Он (Наполеон – Д.К.) повелел, чтобы московская добыча - древние доспехи, пушки и большой крест с Ивана Великого - были брошены в Семлёвское озеро как трофеи… которые он не имел возможности везти с собою».

В 1835 г. смоленский губернатор Николай Хмельницкий, коротая время за чтением Скотта, обратил внимание на эти строки. Энергичный чиновник загорелся желанием найти клад, благо Семлёвское озеро находилось на территории его губернии. Хмельницкий немедля выехал в Вяземский уезд, добрался до лесного озера в паре вёрст от села Семлёво, и три недели тщательно его «обыскивал». Тщетно. Затем, в 1911 г., попытали счастья члены Вяземского комитета по увековечению памяти Отечественной войны. На свет божий извлекли лошадиные кости, обломки повозки, ржавую саблю - но не сокровища.

Позднее, в 1960 и в 1979 гг. дно Семлёвского озера и его окрестности изучали две научные экспедиции: учёные исследовали берега, проводили анализы воды. Как же они обрадовались, обнаружив в северо-западной части озера повышенное содержание драгоценных металлов! Но нет – очередное разочарование: ничего кроме камней и строительного мусора не нашли. После очередного фиаско учёные призадумались: а был ли клад?..

О затоплении московских сокровищ в Семлёвском озере мы знаем лишь со слов де Сегюра и Вальтера Скотта. Стоит ли им доверять? Британец с Наполеоном в Россию не ходил, книгу свою писал по документам и воспоминаниям очевидцев. Скорее всего, Скотт просто повторил версию «главного свидетеля» - де Сегюра. Некоторые исследователи обвиняют генерала во лжи, но справедливо ли?

Двести лет назад ландшафт в районе Семлёво сильно отличался от сегодняшнего: кроме Семлёвского озера существовало множество других водоёмов. Французские военные карты не отличались безупречной точностью, ведь GPS ещё не изобрели. Поэтому «Семлёвским» де Сегюр мог назвать любое из здешних озёр, запруд и даже болот. Кроме того, попавшим в «историю» не до географии с топонимикой: русские шли по пятам, и французы в спешке могли затопить ценности где угодно.

Впрочем, слова «где угодно» можно отнести не только к семлёвским водоёмам: голодные, усталые солдаты «великой армии» разбросали добычу от Малоярославца до Березины. Об этом писал Кутузов: «Неприятель в бегстве своем оставляет обозы, взрывает ящики со снарядами и покидает сокровища, из храмов Божиих похищенные». Старая Смоленская дорога была усыпана ценностями, немало добра сбрасывалось в реки. Вся Россия превращалась в огромное, бескрайнее «семлёвское озеро», затягивая на дно «великую армию» и её доселе непобедимого императора.

Отменно били французов лихие казаки. Однажды они захватили у неприятеля знатную добычу - 20 пудов серебра, Кутузов отослал его в Казанский собор Петербурга. Активно участвуя в «исчезновении» наполеоновского «золотого обоза», донские станичники добыли изрядное количество драгоценных металлов, пожертвованных затем храму в Новочеркасске.

Итак, картина ясна. Но никакие доводы не могут убедить энтузиастов, по сей день разыскивающих легендарный «клад Семлёвского озера». И зачем только обмолвился о нём генерал де Сегюр?

История церкви-колокольни Ивана Великого официально начинается с 1329 года, когда на месте сегодняшнего храма была построена церковь Ивана Лествичника с характерным названием «под Колокол».

Вид колокольни с Ивановской площади

Эта церковь простояла недолго — аккурат до 1505 года, и уже в том же году специально приглашенный из Италии архитектор Фрязин приступил к строительству новой церкви. Постройка новой церкви была приурочена к смерти князя Ивана III и полностью завершена в 1508 году. Москвичи диву буквально диву давались — таких высоких каменных храмов Москва, да и вся Русь ещё не видела: ведь Высота храма в самой высокой точке равнялась 81 метру. В 1600 году Борисом Годуновым церковь Ивана Великого была основательно модернизирована — к ней был пристроен дополнительный ярус цилиндрической формы. Наверняка многим знакомо одно расхожее выражение: «во всю Ивановскую». Так вот, пошло оно именно из этих мест — рядом с храмом Ивана Великого (с его восточной стороны) была площадь, которую назвали Ивановской. Вот на этой-то площади «во всю Ивановскую» глашатаи озвучивали княжеские указы, а палачи наказывали виновных.

Строительство колокольни

В 1532 году было принято решение пристроить к зданию храма Ивана великого большую колокольню. Эту задачу возложили на итальянского зодчего Петрока Малого Фрязина. Архитектор с задачей справился, пристроив к храму звонницу вместе с церковью, которую назвали в честь Воскресения Господня. В этой церкви был установлен колокол весом в тысячу пудов (более 1.5 килотонн), названный «Благовестник». Храм расположили на 3-ем ярусе всего архитектурного комплекса, причем для того, чтобы в него попасть, была сооружена специальная лестница. В начале 17 века по инициативе Михаила Романова церковь Воскресения Господня трансформируют в Успенскую звонницу. А в 30-е годы того же века в период патриаршествования отца Филарета храм Ивана Великого дополняется ещё одним строением — пристройкой с шатром из черепицы и пирамидками из белого камня. Пристройка в честь патриарха была названа Филаретовской.

Судьба храма Ивана Великого во время войны с Наполеоном

Россия немало натерпелась во время захватнической наполеоновской агрессии 1812 года. И именно в это непростое время были разрушены Успенская звонница и Филаретовская пристройка. Одним из немногих строений, уцелевших в то время, была колокольня с «Благовестником».

Точно известно, что французы с неё похитили купольный крест, который до сих пор так и не найден. В настоящее время на колокольне имеется другой крест — железный, восьмиконечной формы с орнаментальным покрытием в виде медных позолоченных листов. На верхней перекладине креста вырезана надпись «Царь Славы».

Реставрация разрушенных строений в послевоенное время

Филаретовская пристройка и звонница, разрушенные французскими вандалами, были вновь отстроены только через 7 лет после окончания войны — в 1819 году. Автором проекта был назначен швейцарский архитектор, работавший в то время в Москве, Доминико Жилярди.

О колоколах на Колокольне Ивана Великого

Если назвать точное число колоколов, установленных на Филаретовской пристройке, звоннице и колокольне Ивана великого, то оно будет равно 21. В прежние времена все колокола были подвешены на балки из дерева, и только начиная с 19-го столетия все балки были заменены на металлические, причем последние — уже в 20-м веке.

Успенский колокол — самый большой из действующих колоколов во всем мире

На звоннице и Филаретовской пристройке подвешены только три колокола. Самый большой из них — Успенский, ещё называемый Праздничным. Точное значение его массы — 65 тонн 320 килограмм. Этот колокол был отлит известными мастерами-литейщиками 19 века Русиновым и Завьяловым. Успенский колокол по праву считается самым большим из реально действующих колоколов и лучшим в плане звуковых характеристик — чистоте тона и силе звука.

Колокол Ревун

Еще один большой колокол называется Реут (или Ревун), его вес в 2 раза меньше Успенского: 32 тонны 760 кг. Колокол гораздо древнее Успенского — в 1622 году Ревун отлил мастер Андрей Чехов.

Семисотный колокол

В 18 веке русским литейщиком И. Моториным был отлит ещё один колокол для колокольни Ивана Великого — Вседневный или Семисотный. Он тоже висит на Филаретовской пристройке и весит ни много ни мало 13 тонн 71 килограмм.

Конечно, он самый маленький по сравнению с предыдущими 2-мя, но в то же время такой 13-тонный колокол сразу стал бы достопримечательностью, помести его в другие города мира.

И остальные..

Оставшиеся 18 колоколов располагаются на среднем и нижним ярусах колокольни. В нижнем ярусе подвешены 6 колоков, названия которых приведены ниже:

1. Лебедь
2. Медведь (вседневный колокол)
3. Широкий
4. Новгородский
5. Ростовский
6. Слободский

В среднем ярусе имеется 9 колоколов. Два из них с одинаковым названием Корсунские отличаются беловатым цветом. Названия остальных семи перечислены далее:

1. Новый (переименован из Успенского);
2. Немчин
3. Безымянный
4. Даниловский
5. Глухой
6. Корсунский (не относящийся к ранее названным)
7. Марьинский

Что касается верхнего яруса колокольни Ивана Великого, то там находятся 3 колокола без названия.

Колокольня Ивана Великого сегодня

Сегодня Колокольня Ивана Великого представляет из себя музей истории Московского Кремля. Практически весь первый этаж Успенской звонницы занимает выставочный зал, где демонстрируются памятники искусства как самого Кремля, так и привезенные из многих других музеев мира. Экспонаты отличаются разнообразием, включая такие интересные образцы как, например, панорама столицы или элементы архитектурных белокаменных сооружений, использующихся в строительном деле 14 века.

Также музей оснащён современной техникой — приглашенным на экскурсию показывают исторические памятники Кремлёвского архитектурного ансамбля прямо в зале. А смотровая площадка позволит насладиться открывающимся и захватывающим дух видом на Кремль с высоты птичьего полета.

В центре Кремля стоит устремленный ввысь златоглавый столп колокольни «Иван Великий» с двумя звонницами, примыкающими с севера. Название колокольни говорит о том, что в ней находилась церковь св. Иоанна Лествичника (или Ивана Святого), а также о том, что колокольня была самой высокой в Москве.

История «Ивана Великого» началась в 1329 году, когда при Иване Калите в Кремле была построена небольшая церковь св. Иоанна Лествичника. Преподобный Иоанн Лествичник - святой, живший в VI веке, достиг духовного совершенства путем строгого поста и молитвы в течение 40 лет отшельничества. Он изложил свой духовный опыт в виде поучения под названием «Лествица» (лестница). В 1505-1508 годах обветшавший храм сменила возведенная итальянским зодчим Боном Фрязиным по заказу Ивана III столпообразная колокольня высотой около 60 м. В ее основании со стенами толщиной целых пять метров на оставшейся площади размером всего 25 кв. м разместили прежнюю церковь.

Борис Годунов, ставший царем в 1598 году, пожелал увеличить высоту колокольни. По мысли царя Бориса, надстроенный столп «Ивана Великого» должен был способствовать возвеличиванию новой династии Годуновых. У затеянного Годуновым строительства была и еще одна причина. В Москве тогда свирепствовал голод, и царь решил дать народу заработок и отвлечь его от смуты. Надстройка с ложными, закрашенными черной краской, узкими окнами выше красивого ожерелья кокошников третьего яруса увеличила высоту колокольни до 81 метра, и в просторечии она получила второе название - «Годунов столп». Под куполом появилась длинная надпись в три ряда с именами и титулами Бориса Годунова, его сына Федора и датой надстройки колокольни. С воцарением Михаила Федоровича надпись залепили (в прошлом Романовы сильно пострадали от годуновских репрессий). Спустя сто лет по велению Петра I ее расчистили.

В народе ходила легенда, что крест на колокольне будто бы сделан из чистого золота. В 1812 году Наполеон велел снять крест. Предание говорит о том, что французский император хотел поставить его над куполом Дома инвалидов в Париже. Однако крест сорвался с веревок и с грохотом разбился. Оказалось, что он был обложен медными пластинами, покрытыми позолотой. Новый крест был установлен в 1813 году и составлен из нескольких железных полос, обитых медными позолоченными листами.

В XVI-XVII веках на Ивановской площади у колокольни «Ивана Великого» стояли здания приказов - государственных учреждений. Здесь громогласно читали царские указы, отчего и произошло выражение «кричать во всю Ивановскую». Примерно до середины XVII века возле колокольни стояла так называемая Ивановская палатка - прообраз первой нотариальной конторы. В ней сидели писцы, которые за плату составляли для просителей челобитные. На площади также производились наказания плетьми (обычно за взяточничество, казнокрадство или обман). Тут же выставляли на позор воров, вешая им па шею краденые вещи и продукты (не только кошельки, но, например, и соленую рыбу). С 1685 года наказывать стали на Красной площади.

В течение долгого времени колокольня служила и главной дозорной вышкой Кремля, а позднее - пожарной каланчой. В 1896 году во время коронации императора Николая II на колокольне была устроена электрическая иллюминация. Наподобие горящей свечи «Иван Великий» возвышался над городом.

До революции 1917 года колокольня была открыта для посещения. Вход в нее одновременно являлся и входом в церковь. Над ним в прямоугольном каменном киоте, ныне пустом, находилась икона св. Иоанна Лествичника. Наверху были две смотровые площадки: одна - на среднем ярусе, над нижней звонницей, другая - над верхней. Чтобы добраться до самого верха колокольни, следовало преодолеть 329 ступеней. Упорство вознаграждалось великолепным видом на Москву и окрестности. В ясную погоду как на ладони видны были даже местности, находящиеся в 40 км от Кремля.

Успенская звонница

В 1532 году возле Ивановской колокольни итальянский архитектор Петрок Малой, строитель стен Китай-города, начал возведение церкви Воскресения, позже переименованной в храм Рождества Христова. Затем эту церковь перестроили в звонницу для больших колоколов, ныне известную как Успенская - по названию главного Успенского колокола. На первом этаже Успенской звонницы до революции 1917 года располагались квартиры сторожей и звонарей, а сейчас устроен выставочный зал музеев Кремля со сменной экспозицией.

На третьем ярусе звонницы когда-то находился престол церкви Рождества Христова. А в XIX - начале XX века здесь размещалась церковь св. Николы Гостунского. Ее перенесли сюда в 1817 году, после сноса старинного Никольского храма, стоявшего на Ивановской площади. Дьяконом этого храма служил Иван Федоров - родоначальник книгопечатания в России. В церкви хранилась частица мощей св. Николая Чудотворца и древняя икона святителя Николая, для которой при великом князе Василии III был построен сам храм. Икону доставили в Кремль в 1506 году из села Гостуни под Калугой, где она прославилась многочисленными чудотворениями. Местонахождение этих святынь в настоящее время неизвестно.

В храме сохранялся старинный обычай приходить с дочерьми «к святителю Николаю» перед свадьбой, чтобы устроить замужество. Обычай этот основан на предании, что Николай Чудотворец помог одному обедневшему отцу выдать замуж трех дочерей, бросив каждой в окно по узелку с золотом. Церковь была действующей до 1917 года.

Высокая каменная лестница, которая снаружи ведет к входу в храм, сначала была построена при Иване Грозном в 1552 году. Позже она была разобрана архитектором Матвеем Казаковым по требованию Павла I для строительства здесь кордегардий. В 1852 году лестницу восстановил «в древнерусском вкусе» Константин Тон, автор храма Христа Спасителя. Проход на лестницу в настоящее время закрыт.

Филаретовская пристройка

Здание, расположенное рядом с Успенской звонницей и перекрытое шатровой кровлей, называется Филаретовской пристройкой, по имени патриарха Филарета. В 1624 году патриарх Филарет, отец царя Михаила Романова, вернувшись из польского плена, на радостях повелел возвести эту пристройку. Повеление было исполнено русским архитектором Баженом Огурцовым и, вероятно, англичанином Джоном Талером, строителем Царицыных палат в Теремном дворце.

В 1812 году Наполеон приказал взорвать колокольню «Иван Великий». При этом звонница и пристройка разрушились, но большие фрагменты уцелели и были впоследствии
использованы при восстановлении в 1815 году группой архитекторов, в числе которых были Дементий (Доменико) Жилярди, Алоизий (Луиджи) Руска, Иван Еготов. Интересно,что сама колокольня, сложенная из кирпича, а в цоколе и фундаменте - из белокаменных блоков, устояла, дав трещину вверху. Учитывая, что глубина фундамента колокольни составляет лишь пять метров, это говорит о мастерстве ее строителей и архитекторов.

Колокола «Ивана Великого»

«Иван Великий» служит колокольней для всех больших кремлевских соборов: Успенского, Архангельского и Благовещенского, которые своих звонниц не имеют.

Отсюда начинался колокольный звон по всей Москве. Этот негласный обычай был утвержден митрополитом Платоном в XVIII веке. Владыка особо указал, чтобы до удара большого Успенского колокола никто в Москве не начинал праздничного звона. Таким образом, праздничный перезвон от центра Кремля плавно раскатывался по городу, постепенно набирая силу и создавая всеобщее величавое звучание.

В центральном проеме Успенской звонницы висит самый большой колокол - Успенский , весом 4000 пудов (свыше 65,5 тонны). Он был отлит в 1817-1819 годах 90-летним колокольным мастером Яковом Завьяловым и пушечным мастером Русиновым из старого колокола, разбившегося при взрыве звонницы в 1812 году. При этом на колоколе были повторены изображения Спасителя и Богоматери, а также царей Алексея Михайловича и Петра I и добавлены изображения императора Александра I и членов императорской семьи. На нижней части колокола - надпись в пять рядов об изгнании из России войск Наполеона и отливке колокола. Колокол звонил только в исключительных случаях и по великим праздникам.

Висящий в соседнем проеме колокол «Реут » был отлит в 1622 году по повелению патриарха Филарета. Его, как и Царь-пушку, создал мастер Андрей Чохов. Вес колокола до сих пор точно не определен. Некоторые источники указывают 1200 пудов (19,6 тонн), другие - 2000 пудов (32,6 тонн). «Реут» (в просторечии - «Ревун») имеет очень низкий звук, который оттеняет звон прочих колоколов. После падения при взрыве в 1812 году ему восстановили отколотые уши, и «Ревун» не изменил своего тона.

В 1855 году во время торжественного звона в честь восшествия па престол Александра II колокол сорвался н при падении проломил своды звонницы, при этом погибло несколько звонарей. Это событие посчитали плохим предзнаменованием для императора. Действительно, после пяти покушений на его жизнь, Александр II, как известно,
был убит террористами-народовольцами.

В Филаретовской пристройке висит Семисотный колокол, отлитый в 1704 году. Название происходит от его веса - 798 пудов (13 тонн). Его отлил известный мастер Иван Моторин, создатель Царь-колокола. Первые удары этого колокола ознаменовали начало Великого поста, когда замирали прочие колокола.

В нижнем ярусе колокольни «Иван Великий» висят шесть колоколов ХVII-ХVIII веков: «Медведь», «Лебедь», Новгородский, Широкий, Слободской и Ростовский. Новгородский колокол 1556 года Иван Грозный вывез из Софийского собора покоренного Новгорода. В 1730 году мастер Иван Моторин перелил его и, сохранив древние надписи, добавил
изображение петербургской Петропавловской крепости.

Самый тяжелый колокол - «Лебедь » - весит около 7,5 тонны. Такое имя давали колоколам с резким «птичьим» звучанием. Колокол «Медведь » получил свое название по низкому ревущему звуку. Оба этих колокола были перелиты из старых колоколов мастером Семеном Можжухиным в 1775 году.

Слободской колокол также был отлит из старого в 1641 году. Только это и известно о нем из надписи на боку.

Трехсотпудовый (4,9 тонны) колокол Широкий отлит в 1679 году братьями Василием н Яковом Леонтьевыми. Его двухметровый диаметр больше высоты почти на 30 см. Обычно у русских колоколов эти размеры одинаковы.

Ростовский колокол, отлитый в конце XVII века знаменитым литейщиком Филиппом Андреевым, привезли из Ростовской епархии, которая славилась своими «ростовскими звонами».

На среднем ярусе висят 10 колоколов ХVI-ХVII веков. Среди них есть Мариинский колокол с изображением св. Марии Египетской, отлитый на помин душ бояр Морозовых, родственников царя Алексея Михайловича. Основатель знаменитой династии колокольных мастеров Федор Моторин отлил в 1678 году Даниловский колокол с изображением св. князя Даниила Московского и шестикрылых серафимов, которые напоминают о символическом толковании колокольного звона как звуков ангельских труб.

На верхнем ярусе колокольни находятся три небольших колокола XVII века.

В наше время обследованные и пригодные для звона колокола начали использовать во время служб в соборах Кремля. А когда-то одновременный перезвон всех колоколов «Ивана Великого» в дни больших праздников производил незабываемое впечатление на горожан и гостей Москвы.